Поезд проследует до остановки Голутвин в 23.45
Сажусь. Садимся. Пусто. В начале вагона пожилой мужчина с тростью. Вижу его взгляд, большие зеленые глаза, яркие и блестящие, как у ребенка. Легкая усмешка. Отворачиваюсь.
Мужчина пропадает.
В тамбуре несколько человек, все в чёрном. Сливаются с грязью стен. Слышу противный смех. Запах дешевого табака проникает в вагон сквозь щель в дверях.
Отворачиваюсь.
В тамбуре пусто. Только запах сигарет и грязи.
Я одна. Почему одна? Он же был рядом.
Чернота сидений поглощает. Чёрная куртка, джинсы, перчатки. Меня почти не видно.
Пожилой мужчина снова смотрит. Трость лежит на полу, словно указывая наконечником в сторону тамбура. Усмешка и легкий огонёк зелёных глаз.
Отворачиваюсь.
В тамбуре снова неспокойно. Новая партия курящих, новая партия грязи. Я слышу как кто-то кинул бутылку на пол. Она разбилась, потом ещё одна и ещё. Несколько секунд улетели. И опять звон стекла. Противный смех.
Не смотрю, пытаюсь сосредоточиться на своих мыслях, отвожу взгляд к окну.
В тамбуре пустота. И только звон бьющихся бутылок. Одна за одной.
В тамбуре снова пустота, пожилого мужчины нет. Только наконечник трости указывает на...меня.
Поднимаю глаза. Они здесь. Вся компания покинула тамбур, чтобы оказаться здесь. Рядом со мной. Трогать меня взглядом и противно смеяться. Страшно.
Крика не слышно. Его нет. Из груди вырывается ничего. Совсем.
Вдалеке за окном проносятся 2 маленьких ярких зелёных огонька. А потом ещё 2. Пожилого мужчины не было. Мне мигал мир.
Пустой вагон. Только я и они. Но вдруг появляется ОН.
Я знаю его давно, он зашёл в вагон вместе со мной, но я не знаю кто это. Лица не видно, только слышу, как пятеро тамбурных удаляются обратно к точке своего возникновения, унося моего спасителя с собой. Разбираться.
Чернота сидения кружится, грязь тамбура краснеет сквозь стекло следующего вагона. Четверо бьют его, а я ничего не могу сделать. Пятый придерживает ручку двери. И смеётся.
Я слышу свой крик. Проносятся зелёные огоньки и наконечник трости указывает в мою сторону. Чернота тамбура пропадает, исчезает в красноте. Все стекло в крови, я не вижу лица. Вместо лица уже ничего нет.
Кричу, продолжаю кричать и выламывать дверь, ненавижу противный смех и зеленые огоньки.
Они убивают его на моих глазах, а я ничего не могу.
Падаю на пол. Стекло впивается в руки и я нажимаю ещё сильнее. Только бы почувствовать физическую боль, только бы....
Проснулась.
Я видела этот сон много раз, детально. Каждый раз мигают зеленые огоньки, бьются бутылки и творится жизнь. Жестокость.
Только трость указывает на меня, будто бы я могу что-то изменить.
И каждый раз убивают его. Человека, которого я люблю больше всего на свете.
Не вижу лица, только знаю, что это он, что я люблю.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
Никогда! Слышишь, никогда не смотри фильм «Жить»!
Я не спала много ночей из-за него. Этот момент прокручивался в голове несколько лет, пока я не остановилась и не посмотрела ему прямо в глаза. Тому, кто держал ручку двери. И пока я не разбила тростью стекло и его лицо. Пока я не стала сильнее своего подсознания и не осознала себя во сне.
Не смотри этот фильм, если не хочешь попасть в западню.
А если ты вдруг окажешься там, в моем сне, с тростью, бутылками и ублюдками, то теперь ты знаешь, как все исправить. Действуй. Иначе будет поздно.
.
